Смирнов Владимир Васильевич
		преподаватель, живёт и работает в Спирове. Главная тема исследований – С.И. Чевакинский.

Первое десятилетие нового, XVIII века. Волей и гением Петра I на невских берегах заложен Петербург. Одержана полтавская виктория...
В 1709 году в сельце Вешки у новоторжского помещика Ивана Сергеевича и его жены Екатерины Ивановны Чевакинских родился сын Савва, которому в будущем суждено стать одним из ведущих архитекторов новой столицы – Петербурга, выдающимся мастером русского барокко1.
«Как Чевакинский провел годы своего детства, рано ли в нем проявилась наклонность к художествам, неизвестно», – писал один из немногочисленных биографов нашего земляка А.Ф. Лабзин в 1838 году в «Художественной газете».2
Повзрослев, Савва вынужден был покинуть родительские Вешки. Отец, мелкопоместный дворянин, не имел возможности определить сына в гвардейский полк. Его отправляют в Москву, в Школу математических и навигационных наук – учебное заведение, занимавшееся подготовкой моряков для флота и других специалистов, так необходимых для быстростроящегося Петербурга.
В 1729 году Савва был определен в Морскую академию, где помимо воинских наук: навигации, баллистики, фортификации – изучает астрономию, географию, основы рисования и живописи, готовится стать в будущем офицером молодого российского флота. Но, не проучившись и двух лет, он самовольно оставляет академию. Записывается в Измайловский полк писарем.3 Адмиралтейств-коллегия исключает его из полка, а московская контора Адмиралтейства отправляет в Петербург. Его ждало наказание. Но помог случай, который изменил всю дальнейшую судьбу несостоявшегося морского офицера.
Иван Коробов, петербургский архитектор, обратился в Адмиралтейскую коллегию с просьбой заменить ему ученика на более способного. Просьбу удовлетворили и даже разрешили самостоятельно выбрать претендента. Он остановил свой выбор на Чевакинcком.
Савва уходит из Морской академии и в конце 1732 года поступает учеником в архитектурную команду Коробова. Семь лет под руководством учителя постигает азы, как «архитектурою палаты строить». Изучает основы теории, пытается самостоятельно проектировать. Опыт и знания приобретает на верфях, каналах и строительных площадках Петербурга.
За годы учения он сумел стать необходимым и верным помощником. Учитель оценил способности Саввы Ивановича. Начал привлекать его к участию в проектировании и проведении строительных работ.
В январе 1739 года в «комиссии о Санкт-Петербургском строении» он держит экзамен на младшего помощника архитектора, что давало право на ведение самостоятельных работ. В 1741 году Коробов покидает Петербург и уезжает в Москву. К Чевакинскому переходят его обязанности. Кроме работ по Морскому ведомству он выполняет задания Дворцового ведомства и Академии наук.
Первый офицерский чин получает в 1743 году, «а в 1745 году произведен был прямо в архитекторы майорскаго ранга за работы по Морскому ведомству».4
Елизаветинская эпоха – время полного раскрытия самобытного дарования и расцвета творчества талантливого архитектора. 5 мая 1745 года специальным указом предписывалось: «При показании строениев ее величества в Селе Царском и Пулкове вместо Осипа Трезини быть архитектору Савве Чевакинскому, обретающемуся при Адмиралтействе, коему и положенные на него от оной коллегии архитектурные дела исправлять же».5 Согласно указу к его многочисленным обязанностям добавилась еще одна – архитектор Царского Села. В этой должности он будет состоять 15 лет.
Первая большая самостоятельная работа молодого архитектора – замена деревянных галерей Большого царскосельского дворца на каменные. По их концам он ставит дворцовую церковь и павильон с портретным залом. В ходе перестройки дворцово-паркового ансамбля выступает не только как руководитель строительных работ, но и как автор самостоятельных проектов, развивающих и дополняющих замысел М. Земцова и А. Квасова. Возводит два парковых павильона: Эрмитаж – один из самых выдающихся памятников русского барокко – и Монбижу, на завершающем этапе постройки которого принял участие придворный обер-архитектор Ф. Б. Растрелли. Им много придется работать вместе, в тесном творческом содружестве при проведении новой реконструкции дворца в 1749 – 56 годах.
Для такого большого дворцового комплекса, каким был царскосельский, одновременно с реконструкцией разрабатывает проекты домов для свиты и зданий служебно-хозяйственного назначения (оранжерей, конюшен).
Почти восемь лет (1747 – 1755 гг.) строилась церковь Воскресения под адмиралтейским шпилем. «За построение сей церкви Чевакинский был награжден чином подполковника ... »6..
«В 1753 году повелено было перестроить бывший дом графа Миниха и поместить в нем Морской кадетский корпус. План и смету повелено было сделать архитектору Чевакинскому и помощнику Башмакову... Но как представленный им план показался Сенату слишком великолепным, а требуемая сумма весьма значительною, то и велено было только поправить дом... а не перестраивать».7

Фонтанный дом. Дворец Шереметьева

Сороковые годы – время становления и развития авторской индивидуальности архитектора. В пятидесятые – приходят известность и признание.
По просьбе П.Б. Шереметьева он возобновит приостановленное строительство его загородного дворца.
Второй большой частный заказ поступит от графа И.И. Шувалова – фаворита императрицы Елизаветы Петровны, камергера и куратора Московского университета.
Выполняет Чевакинский и заказы для своего непосредственного начальника – князя М.М. Голицына. По его проектам построен особняк в Москве, проведена отделка внутренних интерьеров дома в Петербурге.
«В 1754 году сгорели академические палаты и обсерватория. Канцелярия Академии наук, не имея, вероятно, доверенности к собственному своему архитектору Шумахеру, представила Сенату, чтоб он благоволил поручить исправление погоревших зданий архитектору Адмиралтейского ведомства Чевакинскому, потому что он сделал опись и смету всему зданию, подлежащему исправлению ... Сенат исполнил желание Академии».8
С первой половины 50-х годов зодчий привлекается к работам по заданиям российской Академии наук. В 1754 – 58 годах отстраивает пострадавшую от большого пожара Кунсткамеру. С 29 мая 1775 года он – штатный архитектор Академии наук. В его окружение входят великий Ломоносов и сподвижник Петра I механик А. К. Нартов, с которым познакомился и работал в Царском Селе.

Кунсткамера		С.И. Чевакинский. Никольский военно-морской собор в Санкт-Петербурге. 1753-1762 г.

С энциклопедистом М. В. Ломоносовым Савву Ивановича связывают не только часто обсуждаемые вопросы академического строительства. Бывший помор и сын мелкопоместного дворянина испытывают друг к другу чувство взаимной симпатии. Объединяет их и единство убеждений.
В обязанности ведущего архитектора Адмиралтейской коллегии входила и подготовка квалифицированных кадров. Его учениками были Василий Баженов, в будущем великий русский архитектор, создавший свою школу, и Иван Старов – непревзойденный мастер эпохи классицизма.
Обширен круг интересов зодчего. Он чертежник и великолепный рисовальщик, декоратор и технолог, создатель многочисленных моделей, гидротехник и проектировщик, материаловед и конструктор, математик-экономист, отличный организатор работ, педагог.
В 1755 году «отправлен был.... в Новгород, чтобы, осмотрев местность, составить план и смету построения моста через р. Волхов».9

С.И. Чевакинский. Колокольня Никольского собора.

С годами пришел большой практический опыт. Его часто привлекают консультантом в особо сложных ситуациях, по вопросам градостроительства.
15 июля 1753 года на Морском полковом дворе состоялась торжественная церемония закладки Никольского собора – столичного храма военно-морского ведомства. Пятиглавый, в два этажа собор возводился зодчим в течение семи лет. Он изысканно красив. Его внутренние интерьеры отличаются праздничностью и в то же время возвышенной парадностью. Чевакинский внес в отделку внутреннего пространства храма черты дворцовой архитектуры. Образа для иконостаса (их 32) писали земляки Саввы Ивановича, монастырские крестьяне живописцы, – родом из Осташкова, Мина и Федот Колокольниковы.
Анатолий Николаевич Петров, известный историк архитектуры, ныне покойный, крупнейший специалист по изучению творческого наследия нашего земляка и автор единственной монографии, ему посвященной, писал: «Мина Колокольников жаловался в Синод, что его берут для живописного дела насильно в разные команды, причиняя «немалую изневагу (изнурение – В.С.) и разорение... приставлен в доме моем караул – три человека солдат с ружьем, и никого в тот дом и из дому моего не пропускают». За Колокольниковым была прислана команда солдат. Они доставили его в «собственную вотчину ее величества канцелярию, где хотели бить его кошками», но «по просьбе архитектора Саввы Чевакинского был не бит, а в Гоф-интентандской конторе не бит же».
Они стояли на противоположных полюсах социальной лестницы империи. Чевакинский, потомственный дворянин, и Мина Колокольников – крестьянин, являвшийся собственностью Пафнутьево-Боровского монастыря. (Мина получит вольную только за два года до смерти. – В.С.) Тогда в крепостной России такой поступок мог обернуться против самого архитектора! Что их объединяло? Савва Иванович умел ценить талант, мастерство, профессионализм. Признать крепостного равным себе – это уже акт гражданского мужества.
В отдалении от собора, на самом берегу Крюкова канала, зодчий возводит четырехъярусную колокольню, поразительную по красоте силуэта и совершенству пропорций. Полностью работы по собору и колокольне были закончены в 1762 году.
Никольский собор, вершина творчества зодчего, выдерживает сравнение с постройками самого великого Растрелли, а колокольня собора предвосхищает рождение нового стиля – классицизма...
Одновременно зодчий продолжает работать над проектом здания Морского полкового двора. В 1759 году представляет его в Адмиралтейств-коллегию, но проект так и не будет осуществлен по причине отсутствия в казне денег...
Почти четыре десятилетия – тридцать восемь лет – прослужит в Адмиралтейской коллегии. Вся деятельность в эти годы будет связана с нуждами флота на Балтике, укреплением морского могущества России. В 40 – 50-х годах ведет работы в Галерной гавани, на Адмиралтейской верфи, в Новой Голландии. Строит фабрику по производству отечественной парусины в Москве. Возводит складские помещения для сушки корабельной древесины и разрабатывает ее технологию, ставит провиантские магазины...
Шестидесятые годы. Они не были легкими в его творчестве...
Зимой, в конце декабря 1761 года, умирает императрица Елизавета Петровна. С ней уходит целая эпоха в истории России, в творческой биографии пятидесятидвухлетнего зодчего, в истории русского барокко...
«В 1762 году... был произведен в полковники, и при этом случае назначено ему было 800 рублей жалованья».10
Интересные проекты этих лет так и останутся только на бумаге: проект Исаакиевской церкви, составленный в год повышения в чине, не осуществлен... Он много работает для Кронштадта. Уникальный масштабный проект здания Морского госпиталя на две тысячи больных сдадут в архив. Составленный им план перепланировки города после пожара реализован не будет. Единственное, что удастся построить, – это каменный прядильный корпус Канатного двора в 1763 году.

Храм Петра и Павла в селе Хотилове

11 июля 1763 года Екатерина II «апробовала сочиненный архитектором Чевакинским план церкви в Хотиловском яму» (на территории современного Бологовского района). Строительство затянется на два с лишним десятилетия. Церковь в честь святых Петра и Павла в Хотилове – единственное архитектурное сооружение на территории нашей области, исполненное по проекту зодчего.11
Проект перестройки Петропавловского собора, исполненный в 1766 году, не будет одобрен ...
«Последней известной работой Чевакинского было устройство паркета в новом Зимнем дворце, выстроенном обер-архитектором графом Растрелли. Комиссия строений поручила это дело самому графу, но он представил весьма дорогую смету ...» Работу поручили Савве Ивановичу – «паркеты обошлись вдвое дешевле»...12
По распоряжению императрицы в 1766 году зодчего отстраняют от работ. Один из ведущих архитекторов Петербурга в 40 – 50-е годы, полный творческих замыслов, окажется не у дел... На смену вычурному и затейливому барокко пришел отличающийся благородной простотой и спокойным величием новый архитектурный стиль–классицизм...
В 1767 году он подает прошение об отставке. 27 марта произведен в обер-интенданты и уволен от службы.
Савва Иванович уезжает в родовое гнездо – Вешки. Через четыре года, в 1771-м, подает в Адмиралтейскую коллегию челобитную. Просит «о награждении его по мере означенных трудов, а паче сысканной и доказательной пользы»13. Ответа так и не получит. Живет небогато, в ноябре 1774 года решает продать часть имений в Новоторжском и Ярославском уездах. Пытается найти себе применение – принимает участие в строительстве церкви Смоленской иконы Божьей Матери в Выдропужске, что в одной версте от Вешек...
Работ, посвященных творческому наследию нашего земляка и фактам его биографии, немного. Именно поэтому автору этих строк довольно часто приходилось ссылаться на статью А.Ф. Лабзина, опубликованную на страницах «Художественной газеты» в 1838 году. Очерк этот был бы неполным, если бы не дал ответ на вопрос, поставленный самим Лабзиным сто с лишним лет назад: когда и где окончил дни свои Чевакинский? Проведенный архивный и краеведческий поиск позволил разгадать и эту загадку в биографии зодчего. Еще в 1999 году научные сотрудники областного архива Галина Дмитриева и Надежда Овчинникова в метрической книге церкви Смоленской иконы Божьей Матери села Выдропужск нашли под номером 24 запись о смерти 28 декабря 1779 года «господина помещика сельца Вешки Обер-интенданта Саввы Ивановича Чевакинского». В метрической книге значится, что он умер 70 лет отроду.14
Собирая материалы по истории выдропужского храма, автору посчастливилось в фондах областного архива найти документы, подтверждающие место захоронения нашего земляка. Первый из них датирован 1807 годом и содержит просьбу полковника Евграфа Ивановича Бачманова похоронить скончавшегося в Петербурге его двоюродного брата – асессора Ивана Саввича Чевакинского, младшего сына архитектора. «Предать земле Тверской губернии Новоторжского уезда в Выдропужском яму в приходской церкви в паперти подле гробов родителей его», – написано в «Прошении ...».15 Второй источник более поздний и относится к событиям 1813 года. Он тоже содержит просьбу коллежского советника и кавалера Николая Афанасьевича Перского о захоронении его соседки по имению помещицы Устиньи Ивановны Чевакинской (жены Ивана Саввича). Позволю себе привести текст источника: «...в паперти состоящей в селе Выдропужске церкви подле родителей ея бывших некогда строителями того храма»16. Из всего изложенного можно заключить, что место последнего упокоения Саввы Ивановича – в родовом склепе Чевакинских, находящемся в паперти церкви села Выдропужск.
Он родился в начале XVIII золотого века русской культуры. Архитекторы Коробов и Квасов, Земцов и великий Растрелли, энциклопедист Ломоносов, выдающийся механик Нартов, меценат Шувалов и поэт Сумароков, искусствовед Яков Штелин и его ученики – будущая гордость русского классицизма Баженов и Старов – были его современниками. По степени своего дарования и силе таланта он – равный им, забытый потомками гений Савва Иванович Чевакинский.

1. Чернявский М. Генеалогия господ дворян, внесенных в родословную книгу Тверской губернии с 1787 по 1869 годы.
2. Лабзин А.Ф. Савва Чевакинский – "Художественная газета", № 5, 15 марта 1838 года, с. 151–152.
3. Ленинград. Энциклопедический справочник, М–Л., 1957, с.780.
4. "Художественная газета", №5, 15 марта 1838 года, с. 152.
5. РГИА, ф. 468, от 399/511, д. 2, л. 88.
6. "Художественная газета", №5, 15 марта 1838 года, с. 152.
7. Там же, с. 152.
8. Там же, с. 154.
9. Там же, с.154.
10. Там же, с.156.
11. Памятники архитектуры Тверской области. Книга 2. Книжно-издательский отдел ОАО «Тверское княжество», Тверь, 2002, с. 146.
12. "Художественная газета", № 5, 15 марта 1838 г., с.155-156.
13. Петров А.Н. Савва Чевакинский (серия «Зодчие нашего города»). Л., Лениздат, 1983, с. 119-120.
14. Дмитриева Г. и Овчинникова Н. Архитектор Савва Чевакинский, "Тверские ведомости", 1999, №194, с.10.
15. ГАТО, ф. 160, оп. 6, д. 622, л. 1.
16. ГАТО, ф. 160, оп. 6, д. 686, л. 1 об.