Вышневолоцкий историко-краеведческий альманах №12, стр. 164-170

Брат двоюродный мой, Саша!
Не хочу я лить елей,
Но всего на свете краше
Твой звенящий юбилей.
Ты в крутой житейской гуще
Самый праведный боец,
Словно юноша цветущий –
Хоть сегодня под венец!
Что тебе желать, не знаю:
У тебя и так всё есть.
Только искренне желаю:
Сохраняй кристальной честь.
Будь всегда гостеприимным,
Добрым, искренним, простым,
Да любви тебе взаимной...

Люди все шумят как на базаре,
но играет на гармошке парень.
– Веселей играй!
Играй разное!
Вот убрали урожай –
будем праздновать!
Тут раздался круг. Вышла девка вдруг,
вышла тонкая: – Возим тоннами!
Золотое зерно
здесь не мелется.
Стала маленькой
наша мельница.
Шофера у нас
Ох намаялись!
Кузова у всех
поломалися!
Дед Комар пошел, да вприсядку:
– Михаил! Ё-мое! Шевели трехрядку!
Я не стар еще!
Эх, Володенька!
Мне б еще да еще,
да с молоденькой!
Баба скорчилась! Баба прыснула:
– Не хватало тебя, черта лысого!..
Дед прищурился, да как залыбится:
– У тебя-то самой песок сыплется!..
А потом как пошел сапогом печатать:
– Поддержите меня, разревусь, девчата!!
Поддержи старика!
Выручай-ка, Вера!
Иль боишься мужика-
милиционера?!
Дедка топнул ногой, а потом говорит:
– У меня ж на тебя зуб давно горит!..
А рукой ущипнул Веру за бок:
– Уважь старика! Не жалей тапок!..
Вера топнула ногой, но несмело!
И пошла плясать и запела:
– Председатель у нас –
просто заглядение!
Поцелую я его
даже без стеснения.
А потом спрошу
их величество,
скоро ль будет у нас
электричество.
Батя Вере подмигнул: – Хороша затея!
Только жаль, что я плясать не умею!
– Председатель, пляши!
Поддержи наших!
Иль боишься, попадет
от своей Наташи?
– Егор! Выручай! Ты же заместитель! –
Батя топнул от души, расстегнул китель
и пошел колесом:
– Эх, ядрена дышло!
Захотела посмеяться?
Ничего не вышло!
Хватит, Вера, задаваться!
Хватит кичиться!
Будет,
дайте только срок,
электричество!
Вера лоб рукавом вытерла немножко:
– Михаил! Выручай! Стопори гармошку!..
Только Миша меха раздувает:
– Пляши! Пляши, дорогая!..
– Ты не думай, не умрет,
милый, дорогая!
И работать и плясать
я передовая!
Что работать, что плясать –
первая в районе!
А залёточке играть
лишь на патефоне!
Миша, встал:
– Раз так! –
и пошел вприсядку.
Вправо-влево, вверх- вниз –
мучает трехрядку.
Миша – ноги колесом, пыль перебивает,
а трехрядка – ничего, знай себе, играет.
Вера машет платком: – Пашет, словно плугом!..
Михаил в ответ: – Расступись! А ну-ка?..
На зеленый сел на луг и – поехал.
Помирают все вокруг от такого смеха.
– Мы и так! Мы и сяк!
Моя крошка!
Это вовсе не пустяк,
а гармошка!
Мы плясать и пахать,
сеять, целоваться!
Вот возьму и изменю –
будешь задаваться!
– Мне измена не страшна!
Ой, смотри, заакал!
Как бы только, дорогой,
после не заплакал!
Миша сел на скамью: – Больше нету мочи!..
– А я думала, плясать станем до полночи!..
И смеялись на столах самовары с чаем.
Праздник весело у нас все мы отмечали.
И вина рекой лилось разного немало,
по усам текло-текло, да и в рот попало.

Еще заря спала за темным лесом
и первые не пели петухи,
а я с отцом, взяв косы под навесом,
шел в поле с небывалым интересом,
и рядом – бабы, девки, мужики.
Дорога всеми красками цвела.
Как радуга, она переливалась
и в такт шагам качалась и смеялась,
и праздничною, шумною была.
Всех впереди вышагивал Комар.
Коса сверкает, ворот нараспашку,
в губах застряла белая ромашка,
на фронте зубы будто не терял…
Прокос повел он за моим отцом:
– А ну, Лексеич! Подровняю пятки!
Давай, давай, Лексеич! Молодцом!
Жми! Жми, родимый! – Косят без оглядки!
Трава ложилась в ровные пласты.
Роса на косах алая играла.
Вот солнышко уже над лугом встало,
умылось и смотрело с высоты…
– А ну, ребята, завершай! Шабаш! –
Егор рубаху выжимал от пота.
– Скажи, пострел! Понравилась работа?
За квасом сбегай, дорогой, в шалаш!..
Отведав жадно несколько глотков,
он угощает всех домашним квасом:
– С тебя крестьянин выйдет – будь здоров!
Пожалуй, и в колхоз запишем сразу!..
Гудели руки, ноги и спина,
но мне была приятна та усталость.
Вот батина ухмылка мне видна:
– Ну что, сынок?! Как следует досталось?
– Нет! Ничего!
– Терпи, казак! Терпи!
Глядишь, и станешь взрослым атаманом!
Давай домой! Поешь, потом поспи,
а то под утро – не поднимешь краном!..
Смеялись бабы, девки верещали,
И, ничего на свете не тая,
как дружная, веселая семья,
все с поля под гармошку возвращались:
– Бабы наши в селе
все предатели,
а то я бы – в кусты
с председателем!
Вот возьму и пойду,
Я – бедовая!
Баба жаркая!
Баба вдовая!
А Наташке скажу:
– Не измелется!
Не рассердится, чай,
Чай, поделится!

Возводили мастера по бревнышку
Церковь так умело, на века,
На высоком месте, ближе к солнышку,
Куполами прямо в облака.
Чтобы пришлым и окрестным жителям
С четырех сторон видна была,
Чтобы свет в духовной сей обители
Не терял небесного тепла.

Закружила, закружила осень
Над асфальтом листья золотые…
Почему меня никто не спросит,
Где остались годы молодые.
Прошумели годы, пролетели
И пропали, словно в дикой скачке.
Прикатили желтые метели,
От судьбы не стоит ждать подачки.
Волосы мои покрыла проседь,
Только нету в сердце укоризны.
Закружила, закружила осень,
Я – как желтый лист на древе жизни.
И меня одолевают думы,
И не всё… приемлю.
Если ветер посильней подует,
То сорвет меня, швырнет на землю.
…………………………….
Только мне хотелось бы подняться,
Всё ж на древе жизни оставаться.

Жутко прощаться с любимой
И уходить на тот свет
Облаком сизого дыма
Сквозь полусонный рассвет.
Жутко прощаться навечно
С лесом, и сочной травой,
И светоносною речкой,
С небушком над головой.
Жутко прощаться, родная,
С тем, чем живу и дышу…
…………………………….

Отобрал злой мошенник квартиру,
из жилья меня выбросил вон,
и хожу я с котомкой по миру
в ожидании лучших времен.
А хапуга никчемный, поносный
всё справляет свое торжество.
Я-то знаю, что рано иль поздно
все равно Бог накажет его.