Стартовая страница Рейтинг@Mail.ru

Вступление
Ступкин Евгений Иванович
Член Союза писателей России, Почетный работник культуры и искусства Тверской области, краевед-исследователь, издатель. Автор четырёх книг. Лауреат литературной премии им М.Е. Салтыкова-Щедрина, Всероссийского конкурса краеведческой литературы, Премии Губернатора Тверской области, Вышний Волочек

Из краеведческого опыта монастырей и монастырской культуры Тверского края

 

В своей книге «Встал монастырек ново...» (Вышний Волочек, 2009) я рассказываю о вышневолоцких обителях, существовавших на территории Вышневолоцкого уезда в обозримом для исследователя времени (для меня это период с конца XV в. и до настоящего времени).
Работал над книгой почти восемь лет. Собирать материалы начал около 2000 г. Когда уже втянулся в тему, оказалось, что отдельных публикаций по вышневолоцким монастырям никогда не было. Не оказалось даже перечня, когда и какие монастыри существовали на территории Вышневолоцкого уезда. Сложность заключалась еще и в том, что ни в школе, ни в институте нас не учили православию, нас учили другому. А рассказать о монастырях следовало так, чтобы было интересно всем: и верующим, и людям достаточно далеким от православия и веры. Естественно, что в первую очередь нужно было понять самому, что же это такое: православие, религия, монастыри. Понять и рассказать другим.
«Многие страницы из жизни монастырей, увы, уже утеряны безвозвратно: со времени закрытия последних святых обителей прошли десятки лет. За это время сменилось несколько поколений россиян, живших в стране тотального атеизма. Интерес к таким темам, как Православие, религия, монастыри, не только не приветствовался, а мог привести к серьезным неприятностям для исследователя. И сегодня обязанность не только краеведа, но и любого культурного человека – сохранить всё, что еще возможно, из нашей истории для потомков. Именно по этой причине в книге воедино собраны данные из книг, архивные сведения и рассказы старожилов» .
Почему именно монастыри? На этот вопрос хорошо и точно ответил мой добрый знакомый и рецензент этой книги П.С. Иванов: «...основной предмет исследования автора книги – сама вышневолоцкая земля, красивый и древний край. Любовь к этой земле, подкрепленная глубоким и всесторонним знанием ее истории, является главным нервом книги, отправной точкой, от которой на-чинает разворачиваться ее сюжет – он мог бы развернуться в сторону рассказа о старинных усадьбах, сельских приходах, школах или колхозах. А обращается к такой малоизвестной стороне истории Вышнего Волочка и его окрестностей, как история здешних монастырей».
Я постарался, по мере возможности, осветить все стороны жизни святых обителей. Для того чтобы читатель при желании смог себе представить, хотя бы и в самых общих чертах, что же это такое – монастырь.
Книгу можно разделить, правда, достаточно условно на три части. В первой части пять глав.
В 1-й главе «За святую веру и святую Русь» очень кратко показана роль монастырей в истории и культуре Руси. Во 2-й – «Монастырь, скит, пустынь, община» очень кратко дан сначала исторический обзор: когда и как начиналось православное монашество и история российского монашества, затем рассказано, тоже очень кратко, о том, что такое инок, и этапы, или ступени, монашества. 3-я глава «Монастырское хозяйство» написана на основе архивных дел вышневолоцких обителей, в ней показано: устройство монастырского хозяйства и как управлялись монастыри; обязанности и послушания всех категорий монастырских работников и насельников; доходы и расходы обители, что употреблялось в пищу.
4-я – «Жить честно, трезво и скромно» основана также на архивных данных. Речь здесь идет об идеологии монашества, проблемах и негативных сторонах монастырского быта. Хочу заметить, цель была «не критика темных сторон иноческой жизни, не сбор компромата, а желание дать возможно более объек-тивную картину жизни монастырей, что совершенно нереально сделать лакируя действительность, подгоняя ее под какие-то стандарты или в угоду чьему-то высокопоставленному мнению».
В 5-й главе «Мятежный Илиодор» рассказана история конкретной личности — «монаха Илиодора, 44 года прослужившего Богу и людям: 7 лет он был учителем, 15 лет священником, затем 22 года монашествовал и 15 из них управлял тверскими монастырями».
Вторая часть книги рассказывает непосредственно о монастырях. Информация о них собрана из самых разных источников: рассказы старожилов, сведе-ния, собранные местными краеведами, архивные материалы, сведения из книг и периодической печати.
Тверская губерния была среди других местностей России одной из самых богатых на святые обители – в конце XIX в. их насчитывалось 27. Что касается Вышневолоцкого уезда, то автору удалось собрать сведения о 22 монастырях, существовавших на вышневолоцкой земле в разное время. В книге они разделены на четыре группы, по главам: в 1-й главе – монастыри, о которых не сохранилось упоминаний в письменных источниках, а только предания и легенды. Их всего 7: 3 мужских – «Никола-Лапотник» у с. Покровское, около д. Гарусов и на оз. Ульстим, и 4 женских – на оз. Тубосс, в урочище Селище, монастырь у с. Старое и обитель на Спасском озере в Спасоклинье; во 2-й – обители, прекратившие свое существование до начала XVIII в., но о которых сохранились письменные источники. Это Кушников, или Троицкий на Овинчищах монастырь и Шамарина (Спасская) пустынь; в 3-й – малые монастыри, закрытые указом императрицы Екатерины II от 20 февраля 1764 г. Их известно 7: Городолюбский Спасо-Преображенский, Удомельский Троицкий Иоанно-Богословский, Троицкий Млёвский, Удомельский Параскево-Пятницкий, Никитский Евановский, Никольский Иловицкий, Спасский Забережский. Сведения В.В. Зверинского о Кирилловом на Тубасе монастыре и А. Ратшина о Николаевском-Выдропуском монастыре не подтвердились. В 4-й – монастыри, продолжившие свою деятельность после 1764 г. и вновь открытые. Из 6 таких обителей 2 – Николо-Теребенская и Николо-Столпенская пустыни – не были закрыты, и еще 4, все женские, основаны во второй половине XIX в.: Казанский Вышневолоцкий, Параскево-Пятницкая община, Успенская Спировская община и Никольский Кашаровский скит.
Отдельная глава посвящена секуляризации. Само слово «секуляризация» означает «переход лица или вещи из духовного состояния в светское. По канони-ческому праву такая секуляризация могла совершаться только с согласия церковных властей. Но, на самом деле, наиболее важные случаи секуляризации именно те, при которых она производилась вопреки воле церкви». Фактически же история секуляризации в России – это история борьбы за верховенство между светской властью и духовной. В главе рассказывается о двух крупнейших актах изъятия монастырской собственности в пользу государства: 1-й – это конфискация Иваном III владычных и монастырских земель у Новгорода в последней четверти XV в. и 2-й – Указ Екатерины II от 29 февраля 1764 г., по которому в руки государства перешло около миллиона монастырских крестьян. На основе анализа «Платежной книги Деревской пятины 7051 (1542/1543) года» дана достаточно полная картина как объемов конфискованных земель, так и размеров монастыр-ских владений на вышневолоцкой земле на рубеже XV—XVI вв.
Еще одна глава, «Храмоименования», рассказывает о названиях монастырей. Церковные наименования можно разделить на три группы: Господские, Богородичные и Святочные. Кратко рассказано, какие события из жизни Иисуса Христа, Богородицы или святого стоят за каждым церковным названием обители.
Третья часть книги – это размышления автора о дне сегодняшнем. Состоит она из вступления в начале книги и четырех коротких зарисовок в конце. Главное в них – это надежда на то, что Россия еще жива и она все-таки сумеет возродиться.
Важное место в книге занимает зрительный ряд – это фотографии, иллюстрации из книг и рисунки. Подавляющая часть фотографий сделана мною во время путешествий по Вышневолоцкому уезду. Иллюстрации взяты из книг моей личной библиотеки и коллекции. Времени на поиски нужных иллюстраций ушло очень много – на протяжении всей работы над книгой постоянно шел поиск иллюстраций. Рисунки сделаны специально для этой книги художником и историком JI. Константиновым. Все его работы на историческую тему предельно точны и документальны, что для меня стало решающим моментом, ставить или нет их в книгу.
Большое и важное место в книге занимает справочный материал: ссылки на источники, цитирование наиболее значимых мест, подтверждающих выводы или позицию автора, списки литературы, словарик малопонятных и устаревших слов.
Это, так сказать, видимая часть – результат моего восьмилетнего труда. Но, как и у любого пишущего исследователя, в книгу вошла только часть соб-ранного материала. И это понятно. Выписками из архивов исписано несколько тетрадей, но в книгу в конце концов отобрано только самое главное. Осталось в рукописях всё, что не укладывалось в концепцию книги. Принятие решения, что ставить в книгу, а что нет, – достаточно сложная и самая, наверное, болезненная часть творческого труда. Хочется поставить многое, но... всё хорошо, что в меру. Себе самому интересно и важно всё, но это должно быть интересно и понятно не только себе. Важно не только написать, но написать так, чтобы книгу читали.
«Написано пером – не вырубишь топором» – хорошая, нужная людям книга живет дольше своего создателя.
Я не ставил цель написать всеобъемлющую историю вышневолоцких обителей, прекрасно осознавая, что это просто нереально – узнать и рассказать всё о таком огромном, противоречивом и многогранном явлении, каким были монастыри. Для этого нужно не только желание – необходимы специальные знания и многие годы труда. Моя задача была скромнее – собрать всё, что сохранилось в книгах, архивах, памяти людей о вышневолоцких обителях, дать понятие, что же такое монастырь, кратко рассказать об их истории и хозяйстве. Я побывал на местах, где стояли когда-то древние обители, общался со старожилами, стараясь отыскать и сохранить исчезающие с их уходом крупицы истории нашего края.
Работа по написанию книги делилась практически на две равные половины: если применить терминологию геологов и лесоустроителей – на «камераль-ную обработку» и полевые работы. Работа в архивах, с различными письменными источниками – это кабинетная (камеральная) часть, и не меньше, наверное, времени ушло на поездки по местам уже давно исчезнувших древних обителей, посещение возрождающихся монастырей, встречи с людьми, которые каким-либо образом могли иметь отношение к моим исследованиям.
Первые очерки под общим названием «Посолье» начали публиковаться в газетах «Древний Волок» и «Верхневолжье Православное» в 2003 г. А закончена книга была только к концу 2008 г. Далеко не всё, опубликованное в 2003—2005 гг., вошло в книгу. Некоторые части переписывались практически полностью. К примеру, от главы «Кириллов на Тубасе» осталось только название. Глава «Троицкий на Овинчищах» перерабатывалась несколько раз. Находились новые источ¬ники, появлялись новые факты, которые или дополняли уже известные сведения, и тогда глава дописывалась, или, как в случае с Тубаским монастырем, найденное новое полностью опровергало все мои прежние выводы и предположения, и всё писалось по-новому.
Первые серьезные источники – книга «Материалы для истории Тверской епархии» (Тверь, 1898), раздел I «Упраздненные монастыри Тверской епархии», и книга известного тверского краеведа рубежа XIX—XX вв. В.А. Плетнева «Об остатках древности и старины в Тверской епархии» (Тверь, 1903). Информация, которая содержалась в этих книгах, послужила отправной точкой для дальнейших исследований. Предстояло еще отыскать место, где стояли эти монастыри. Затем попытаться найти информацию о них в архивах, проработать тщательно Новго¬родские писцовые книги, порасспросить местных старожилов...
Работа ПОСТОЯННО шла сразу ПО всем направлениям: поиск информации в архивах и писцовых книгах, привязка местоположения монастырей на карте, подборка иллюстраций, поездки по уезду, встречи с людьми, обработка найденных сведений и, конечно, штудирование литературы.
После того как находилась информация или легенда о существовании древней обители, начинались поиски по карте. Эти поиски затягивались иногда на недели, а то и месяцы. Среди упраздненных в 1763 г. монастырей упоминается Никитский Евановский: «У села Еванова (на Евановском озере. — Е.С.) мо- настырек, поставили ново Климентий Милюков с братниею в нынешнем 90 году
(1582 г. — Е.С.) на своей на поместной земле... да в монастыре же в келье черный поп Иакинф, в келье старец Еувфимий». Название обители, к какому бы разряду она ни принадлежала (монастырь, община, скит), как правило, состояло из двух частей. На первом месте стояло церковное название, на втором – название селения или местности, где располагалась обитель.
С первой половиной названия проблем не возникло. Никитский – значит, в честь святого мученика Никиты, принявшего смерть за веру Христову во второй половине IV в. Вторая часть названия – Евановский говорит о том, что находился этот монастырек или в селении с таким названием или рядом с ним. Значит, нужно искать, где находилось это Еваново или Иваново. На современных картах населенного пункта с таким названием не оказалось. Есть похожие, есть за пределами границ уезда, а именно Еванова (Иванова) нет. У Плетнева добавлено: «на Евановском озере». Но такого озера тоже нет на современных картах. Поиски следов монастыря, построенного потомком воеводы Дмитрия Донского, продолжились изучением карты середины XIX в. Только с ее помощью удалось установить, что с. Еваново сменило имя в самом начале XX в. В 1881 г. Еваново становится станцией на вновь построенной Виндавско-Рыбинской железной дороге, а в 1904 г. переименовывается в Еремково. Новое название получило и Ивановское озеро – сегодня оно носит название Клещино. Только сохранившиеся названия соседних с Евановом деревень помогли установить истину. Так проходил поиск места монастырька, закрытого 250 лет назад.
После того как устанавливалось место, где стояла обитель, туда обязательно организовывался выезд уже для конкретной привязки на местности. А потом опять работа с архивами...
Иногда поиски затягивались надолго – место, где находился Троицкий на Овинчищах монастырь, я искал около трех лет. Первые сведения об этой обители я нашел в книге В.А. Плетнева «Об остатках древности и старины в Тверской губернии»: «Близ погоста Осечно существовал на речке Илемне Троицкий на Овинчищах мужской монастырь. Ныне здесь в сосновой роще находится деревянная часовня, куда исстари в праздник Преображения Господня собираются крестьяне и служат молебны. В часовне сохранился древний крест с надписью: сей крест Шамарина пустыни устроил его старец Лазарь». В том, что В.А. Плетнев ошибается и речь здесь идет о двух разных монастырях, я разобрался только спустя почти три года. Излишняя доверчивость к старым источникам и признанным авторитетам несколько затянула мои поиски, но прибавила опыта и подтвердила один из главных законов исследователя: всё подвергать сомнению и проверке. Только разыскав в архиве и изучив дела из фонда Николо-Столпенской пустыни, я полностью и окончательно убедился в ошибке известного тверского историка.
Иногда неделями, а то и месяцами не появлялось ни одной новой строчки. Причины этого случались разные. Рылся в книгах, архивных делах, чтобы найти подтверждение какому-нибудь факту, который считал необходимым вставить в книгу. Были случаи, когда много времени уходило на то, чтобы выяснить, почему так или иначе пишется какое-то слово. Приведу один пример: в старых церковных книгах имя римского императора пишется «Декий», а в современной литературе – «Деций». Почему? Сколько на выяснение этого вопроса потрачено времени,
сколько пересмотрено справочников и словарей, а результат – всего пара строчек в примечании, написанных мелким шрифтом.
Больше года ушло на изучение и анализ Новгородских писцовых книг. На основе проделанной работы написана глава «Секуляризация». Найдены сведения о десяти монастырях, располагавшихся на территории Бежецкой и Деревской пятин в границах Вышневолоцкого уезда. Все эти данные фактически впервые введены в научный оборот.
Время меняет всё: болотами становятся озера, меняют русла реки и ручейки, на месте селений вырастают леса. Не могу не остановиться еще на одной задаче, которую приходится решать каждому краеведу, историку, исследователю. Анализируя информацию, получаемую из различных источников, каждый обязан помнить, что в своей работе необходимо руководствоваться правилами, законами и обычаями той эпохи, которую он исследует. Нельзя делать выводы о событиях, происходивших, к примеру, в начале века XVIII, исходя из реалий сегодняшнего дня. И постоянно он должен помнить о том, что исследование любого исторического события требует такта и бережного отношения, особенно если это касается православия, веры – явления многогранного, сложного и зачастую глубоко личного. Но при всем при этом исследователь не только имеет право, а обязан иметь собственное мнение по всем вопросам, касающимся предмета его исследования.
В результате проделанной работы мною, во-первых, собрана воедино и проанализирована информация о 22 монастырях, существовавших на территории Вышневолоцкого уезда начиная с XV в. по настоящее время.
Во-вторых, установлена дата первого упоминания пяти монастырей, три из которых существовали уже во время первых переписей Бежецкой и Деревской пятин. Троицкий Млёвский. «Во Млёвском погосте деревни Троицкие со Млёва... И по старому писму деревня...» Старое письмо – это «писмо 6995 (1486/1487) года Тимофея Петровича Замыцкого и дьяка Якова Кочергина», то есть первое упоминание – 1486 г. Именно 1486, а не 1487, так как речь идет уже о сущест¬вующей обители. Вероятнее всего, самый древний вышневолоцкий монастырь. Млёвский погост как крупный административный и торговый центр фигурирует в берестяных грамотах первой половины XII в.; Никольский Иловицкий. Впервые упоминается как Никольский из Заборовья при проведении первой переписи Деревской пятины в 6995 (1486/1487) г.: «И по старому писму деревня, а в ней два двора...» — тоже 1486 г.; Удомельский Троицкий Иоанно-Богословский упоминается во время первой переписи Бежецкой пятины: «А в Вудомле манастырек Иван святы Богослов, игумен у той церкви Васиян. И по старому писму деревень три...» «Старое писмо» — первая перепись Бежицкой пятины 1489/1490 г., а значит, датой первого упоминания следует считать 1489 г. По мнению большинства ученых, занимающихся изучением Новгородских писцовых книг, она проходила не позднее 1489/1490 г. Кстати, приведенная фраза очень интересна тем, что в ней ставится фактически знак равенства между монастырьком и церковью. Вывод напрашивается сам: монастырек представлял из себя деревянную церковушку, в которой вел службу «игумен Васиан». Во владении обители находилось «деревень три, а дворов десять, а людей в них двенацать человек». Спасский Забережский.
«В Николском погосте в Забережском монастырь, а в нем церковь Преображенье Спасово, а другая церковь теплая Покров Святей Богородицы стала ново после Иванова писма Даниловича Вельяминова. В монастыре игумен Варламей...» То есть в 1538 г. обитель уже существовала. По некоторым признакам, этот монастырь один из очень древних, основание его может восходить к XIII в. Троицкий на Овинчищах. Впервые упоминается в дозорной книге Федора Ласкирева 7091 (1583) г., но, учитывая размеры монастыря – три храма и 12 келий, – основан он намного раньше.
В-третьих, благодаря тщательному анализу Новгородских писцовых книг установлена дата основания четырех обителей: Городолюбский Спасо-Преобра- женский. «...После Скуратова письма Зиновьева, стал монастырь». Прокопий Зиновьевич Скурат «писал» Деревскую пятину в 1495/1496 г. (год в то время начинался 1 сентября), а значит, обитель основана после 1496 г. Вероятнее всего, около 1500 г. Удомельский Параскево-Пятницкий. «...А стал тот монастырек на нове после Иванова писма Даниловича Вельяминова», проходившего в 1538/1539 г. Исходя из того, что следующая перепись проходила в 1545 г., монастырь осно¬ван между 1539 и 1545 гг. Николо-Столпенский. «Дер. Столбища и Ноздря то ж, а в ней стал монастырек ново. А церковь в нем Покров Пресвяти Богородицы... да в Столбищеж 4 кельи, а в них живут старцы» (Писцовые книги Бежецкой пятины 1545 г.). На основе писцовых книг доказано, что речь здесь идет именно о Николо-Столпенском монастыре и основан он тоже между 1539 и 1545 гг. Никитский Евановский. «У села Еванова монастырек, поставили ново Климентий Милюков с братниею в нынешнем 90 году». 90 (7090) от сотворения мира, или 1582 г. от Рождества Христова. Единственная обитель, дата основания которой зафиксирована в писцовых книгах точно.
Об основании Николо-Теребенской пустыни в документах говорится следующее: «В 1492 году владелец села Теребени Михаил Обутков устроил деревянную церковь. Мало помалу устроилась пустынь» – то есть около 1500 г., на рубеже XV—XVI вв.
Кроме того, во-первых, доказано, что упоминаемый в книге Ратшина «Вышневолоцкий Выдропуский» на самом деле находился на территории Новоторж- ского, а не Вышневолоцкого уезда и называть его Вышневолоцким нет никаких оснований, а во-вторых, на основе писцовых книг доказано, что не существовало Кириллова на Тубосе монастыря, это была вотчина крупного Новгородского Кириллова монастыря известный историк российских монастырей В.В. Зверинский ошибался.
О том, как создавалась эта книга, можно написать еще одну. Сотни часов, проведенных в архивах и библиотеках, десятки встреч с людьми, тысячи кило-метров дорог на машине, десятки – пройденных пешком. Но вот некоторые случаи своей необычностью, даже, если хотите, загадочностью остались в памяти навсегда. Как зарубки.
Летом 2005 г. я приехал в Еремково разыскать, где стоял Никитский Евановский монастырь. Приехав на место, где, по моим предположениям, могла располагаться древняя обитель, я остановил проходившую мимо женщину и спросил: «А вы не знаете, где здесь стоял монастырь?» Опустив на землю тяжелую сумку,
она ответила: «Да здесь и стоял. Вон рядом клуб, а перестроен он из деревянной церкви, которая построена была еще в тысяча семьсот каком-то году». Ответ был настолько неожиданен, что она, заметив мое изумление, даже улыбнулась. Как правило, я записываю координаты моих собеседников, а тут забыл это сделать. И ведь что интересно, я потом специально спрашивал про монастырь еще у нескольких местных жителей, но ни один из них ничего не слышал ни о монастыре, ни о храме. И такие вещи, когда нужный мне человек как будто ждал меня, случались не однажды во время моих путешествий по Вышневолоцкому краю в поисках следов древних монастырей.
Почему ранней весной 2006 г. в д. Маслово я остановился именно около дома Марии Павловны Афанасьевой, пропустив несколько встретившихся мне до этого местных жителей? Мария Павловна оказалась не просто единственным жителем деревни, помнившим легенды о местном монастырьке, она рассказала нам совершенно неизвестные краеведам были, связанные с древним монастырем и погостом Спас-Ульстим.
82-летняя Анна Ивановна Соколова из д. Глебцево скоропостижно скончалась через месяц после единственной нашей с ней встречи, на которой успела рассказала все легенды, связанные с Шамариной пустынью. Кроме нее об этом в округе никто не помнил и не знал. Как будто ждала меня?
Почему, разыскивая место, где когда-то стоял Никольский Иловецкий монастырь я, немного поразмыслив над картой, поехал не через Сидорково, хотя это было бы и ближе и быстрее, а заехал в деревеньку Борисово? В Борисове я познакомился с 86-летней Александрой Николаевной Петровой, которая еще хорошо помнила Никольскую пустынь с храмом, школой и домами причта. От Борисова пришлось идти около трех километров пешком, но нашел бы я или нет место древней обители, если бы не Александра Николаевна?
В поселке Белый Омут вокруг бывшего футбольного поля и остатков сгоревшего Дома культуры более 20 домов. Ориентир мне такой дали: Зоя Петровна Медова живет в Белом Омуте около футбольного поля. И я сразу остановился именно около ее дома, хотя даже примерно не представлял, в каком именно доме она живет. 82-летняя Зоя Петровна – единственная живая свидетельница, точно знавшая место упокоения архимандрита Виталия и помнившая, как в начале 1950-х гг. вскрывали склеп с его останками.
Очень уж много совпадений, если считать это случайностями или везением. А если не случайности, то что?
Везде мне удавалось отыскивать следы древних обителей, везде встречались люди, помнившие легенды и рассказы стариков. Везде, кроме с. Старое, в котором уничтожили кладбище и сделали из него танцплощадку, а из храма чайную. Наказаны беспамятством?
Заканчиваю свой рассказ о том, как создавалась книга, цитатой из предисловия П.С. Иванова: «Книга «Из истории вышневолоцких монастырей» – не справочник и не энциклопедия. То есть обратившись к какому-то конкретному монастырю, будь то древняя «малобратственная» пустынь или женская киновия начала XX в., читатель не найдет здесь всей подробной и исчерпывающей информации об обители. Пожелай Е.И. Ступкин или кто другой внести
все известные сведения о вышневолоцких обителях в одно издание, получилось бы несколько увесистых томов научного текста. Вместо этого в сравнительно небольшой текст настоящей книги часто вмешиваются авторские вставки, размышления о параллелях дня минувшего и дня сегодняшнего, а почти все по-настоящему серьезные и даже уникальные, впервые вводимые в научный оборот факты вынесены в примечания. Иллюстрации, многие из которых больше подходят к художественному тексту, еще менее делают эту книгу внешне солидной, «специальной».
Но именно в этом-то и ценность книги. Читателю, еще мало знакомому с жизнью Церкви и тем более монашества, книга даст возможность сделать первые шаги в узнавании этого, что уж скрывать, довольно экзотического для современного человека мира. Читателю церковному — позволит взглянуть на Церковь как на живой и развивающийся организм, тем и уникальный, что способный существовать в разные эпохи и в разных политических системах. Пусть не смущаются те ревнители чистоты веры, кто вдруг решит обвинить автора за его желание приоткрыть перед «профанами» не слишком красивые стороны церковной жизни прошлых лет. Сила Церкви – в способности через покаяние переживать и изживать эти темные страницы.
У нашего времени нет той ревности к вере, которая была в минувшие века. Мы никогда – это уж точно можно сказать – не сможем восстановить все те обители и погосты, которые создавались любящим Бога сердцем и умелой ру-кой русских монахов и крестьян. Но одно мы совершенно точно можем суметь: научиться по-настоящему любить и беречь хотя бы ту землю и те материальные святыни, которые нам достались. И надеемся, что те читатели, у кого достанет любви и терпения прочесть эту книгу до конца, откроют для себя немало такого, отчего любовь их к России не только не ослабеет, а станет более осмысленной, сильной и зрячей».

 
ВОЗВРАТ В МЕНЮ