Внешне это были очень разные люди – чернокожий и кудрявый уроженец знойной Абиссинии и раскосый, круглолицый селенгинский бурят.
Но общего в их судьбах было гораздо больше: оба ещё детьми попали в неволю, а потом и в Россию, которой и посвятили всю жизнь. Оба, эфиоп Абрам Ганибал и монгол Михаил Сердюков, были талантливейшими русскими инженерами и имели самое непосредственное отношение к гидротехнике. Оба были ближайшими сподвижниками великого Петра.
Написать данную статью меня побудила глава «Новгородский бурят и арап Петра Великого» из книги «Наш Пушкин» (авторы Н.М. Лебедев и В.Г. Самуйлов). В ней речь о возможной встрече прадеда А.С. Пушкина Абрама Петровича Ганибала* и создателя Вышневолоцкой водной системы М.И. Сердюкова в 1723 году. При этом предположения авторов ничем не обоснованы. В статье не приводится фактов биографии А.П. Ганибала и М.И. Сердюкова, которые позволили бы сделать такой вывод, а приводимые трактуются достаточно вольно.
На самом же деле, достаточно заглянуть в биографии двух знаменитых россиян первой половины 18 века, двух представителей блистательной плеяды «птенцов гнезда Петрова» и сравнить их, обнаружится много интересного. При этом с большой долей уверенности можно сделать вывод о том, что они были знакомы.
Родились они за тысячи километров дpyг от друга: в 1697 г. – Ибрагим в городе Логоне, что на берегу реки Мареба, в семье знатного абиссинца, а Бароно – на 20 лет раньше, в 1678 г., на берегу реки Селенги в семье кочевника-ремесленника.
Жизнь каждого из них начиналась одинаково. Почти в одном возрасте они стали рабами: восьмилетний Ибрагим попал заложником к туркам, а тринадцатилетний Бароно – к енисейским казакам. Затем оба они оказываются в России. Бароно привёз в столицу приказчик И.М. Сердюков, а Ибрагим, как напишет позднее он сам в своей биографии, «...выехал в Россию из Царяграда при графе Савве Владиславовиче». Можно привести ещё немало интересных совпадений в биографиях этих неординарных личностей, но цель статьи не пересказ биографий Абрама Ганибала и Михаила Сердюкова – и та и другая достаточно известны и многократно описаны многими исследователями. Задача, опираясь на достоверно известные факты биографий этих людей, показать, что встреча их действительно могла иметь место. А тот факт, что до сего времени нет документальных свидетельств такой встречи, говорит только о том, что, вероятнее всего, мы о них просто пока не знаем. Никто до настоящего времени этим не занимался и не искал такого рода доказательств. Где находятся эти документы, в архивах Санкт-Петербурга, Новгорода или ином месте, в конечном итоге не так уж и важно. Важно, что мы, ныне живущие, помним об этих великих россиянах.
С 1705-го до 1716 года Абрам Петров был личным секретарём Петра I, «неотлучно при нем бывший» и днём и ночью. А Сердюков всё это время почти неотлучно находился в Вышнем Волочке, занятый организацией доставки продовольствия на строительство канала. Пётр неоднократно бывал на этой важнейшей для России стройке, так как в Вышнем Волочке решался вопрос выхода России через Балтику на европейские рынки. На сегодня документально подтверждены три даты посещения Петром Вышневолоцкого яма: 1698, 1703, 1723. Но совершенно ясно, что бывал он здесь значительно чаще. Походные «Юрналы» Петра I за 1695-1724 годы, которые являются наиболее надёжным источником, где и когда бывал император, имеют весьма существенные пропуски. Вполне вероятно предположить, что Пётр I был в Волочке и в промежутке 1705-1716 годов. И если он был в эти годы на Гагаринском канале, то обязательно вместе со своим секретарём. А зная характер Петра вникать самолично во всё, он обязательно должен был встретиться с Сердюковым.
А вот в 1723 году встречаться не могли, так как точно известно, что в январе 1723 года Абрам Петров был назначен Петром I на инженерные работы в Кронштадте и был там до февраля 1724-го. Кроме того, как пишет он сам, за ним оставался «в смотрении собственный его величества кабинет, в котором все чертежи, прожекты и библиотека имелось...».
Второй период, когда их встреча могла состояться, последние (1752-1754) годы жизни Сердюкова. В это время Михаил Иванович был занят «чищением вредительных Боровицких порогов». А Ганибал, получив в 1752 г. чин генерал-майора от фортификации, заведовал инженерной частью всей России. Говоря по-современному, он был министром. Служебные обязанности инженеров в то время были весьма разносторонними и включали не только возведение фортификационных и специальных военных сооружений, т. е. собственно «инженерство», по тогдашнему выражению, но и другого рода проекты и работы, в том числе гидротехнические. А именно: устройство шлюзов и гаваней, расчистку и укрепление берегов рек и каналов, освидетельствование на реках порогов и их «чищение». Фактически два года Ганибал являлся непосредственным, как бы сегодня сказали, «куратором» М.И. Сердюкова, и контролировать его работу входило в его служебные обязанности. И Абрам Петров, «первый и лучший инженер России», как говорили о нём современники, не мог не побывать на важнейшей для столицы транспортной магистрали.
И ещё один интересный момент в биографиях Сердюкова и Ганибала. В 1727 г. происками всесильного Меншикова Абрам Петров был удален из Петербурга в Казань. В Казани он получил другое предписание: ехать без замедления в Тобольск для постройки крепости, но вскоре был отправлен ещё дальше – на китайскую границу. В эти годы в Селенгинске, Кяхте, Нерчинске, на реках Аргуни и Чикое строились крепости и торговые слободы. Абрам участвовал в этом строительстве, а также в составлении карт для местностей, граничащих с Китаем. Пробыл он в Забайкалье до 1729 года. Таким образом, волею судьбы Абрам два года жил и работал на родине «Бароно Имегенова сына».
И если их встреча состоялась, то шёл между ними разговор не только о «чищении порогов» и вышневолоцких каналах, но и о далёкой «тоонто нютаг» (место, где по старинному обычаю зарывалась пуповина новорожденного) Михаила Ивановича, и о безутешности старшей сестры Ибрагима, и о Петре Алексеевиче, и, конечно, о России.
____________________________________
*Ввиду того, что сам Ганибал писал свою фамилию через одну «н», следовало бы и нам придерживаться этого и не удваивать буквы «н» в его фамилии. Кстати, А.С. Пушкин в своей «Автобиографии» фамилию прадеда писал с одной «н»: «Ганибал». Когда и почему Абрам Петрович принял фамилию Ганибал, точных данных нет. Закрепилось это прозвище за ним не ранее 1733 г. До этого времени и в официальных бумагах, и в частных письмах Абрам Петрович подписывался «Абрам арап» или «Абрам Петров».
Фейнберг И.Л. Абрам Петрович Ганнибал, прадед Пушкина. М., 1986.
Виргинский В.С., Либерман М.Я. Михаил Иванович Сердюков. М., 1979. |
